Дмитрий Голубовский: «Может статься, что России предложат роль китайской провинции»

Дмитрий Голубовский: «Нам в этот тупик идти нельзя» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Америка могла пойти по пути тихого угасания»

— Дмитрий Олегович, на Московском экономическом форуме вы говорили, что Штаты пытаются сложить с себя ответственность мирового гегемона с наименьшими для себя издержками. Почему они так легко отказываются от такой роли? Готов ли сам мир к тому, что они добровольно уходят с этого поста?

— Вы не совсем точно восприняли мою мысль. Штаты снимают с себя ответственность, но стремятся использовать по максимуму все еще тот статус, который у них остается. Это как британская королевская семья, чисто английский подход: они ни за что не отвечают, но это самая богатая семья Великобритании, которая владеет прямо или косвенно многим в стране. Но отвечает за все клоун — премьер-министр. Если что, клоуна можно поменять.

— И сколько раз они это сделали!

— Причем в последнее время они делают это очень быстро. Клоун долго не выдерживает. После Бориса Джонсона там чехарда премьер-министров. Я думаю, что Кир Стармер тоже долго не продержится. Наверное, там какая-нибудь реформистская партия в итоге победит, новые британские консерваторы, и тогда начнется что-то интересное в Британии. Посмотрим, что в этой ситуации будет делать королевская семья и на чьей стороне она окажется. Все искренние националисты в душе республиканцы. Поэтому если победят английские националисты, то зачем им монархия?

— Вы говорите, что Трамп пытается сделать так, как лучше для Америки, а на остальной мир ему плевать. Но ведь США это тоже может боком выйти.

— Может. В какой ситуации они оказались усилиями Обамы, а потом и Байдена? Они оказались в очень большой зависимости от Китая как от страны, которая получает американские технологии и поставляет капитал. Поэтому у США было два варианта. Вариант номер один — закончить так, как Британская империя. Она, утратив лидерство, в конечном счете тихо умерла как явная политическая сила. Но определенные элементы империи все равно у них остались: финансовая система, сеть офшоров, лучшая в мире разведка, политическое влияние, система образования, в которой они учат элиту бывших колоний. У них очень много атрибутов империи осталось, но политически Британия уже существует не как империя, а как Британское содружество наций, такая криптоимперия.

Но самое главное, что она перестала быть военной силой, потому что им не по карману оплачивать то, что когда-то могли. Британский флот сейчас — это очень слабая сила. Британская армия тоже. Британский спецназ — да, сила, но этого недостаточно для имперского статуса. То есть это страна, которая может проецировать свое политическое и финансовое влияние, но не может проецировать силу, а сила — это главный компонент имперского могущества.

Дмитрий Голубовский: «То, что делает Трамп, – это очень отчаянный и наглый план. Но у него есть логика»

Так вот, американцы встали перед точно такой же проблемой. И китайские товарищи в кулуарах Московского экономического форума нам объяснили, что не боятся Америки. Когда Андрей Борисович Кобяков спрашивал о том, не боятся ли они войны с США, они ответили, что не верят в то, что американцы нападут. Это мнение Китая.

Что, кстати, не значит, что сам Пекин на них не нападет. Китай может инициировать интервенцию на Тайвань. Но они не верят, что американцы на них нападут, потому что считают, что они уже в Китайском море превосходят США по совокупной мощности флота и береговых систем. А у США там берега нет, есть только Тайвань. Остров — это очень уязвимая в долгосрочной военной кампании территория, потому что его можно блокировать. У китайцев с этим все в порядке.

Поэтому Америка могла пойти по пути тихого угасания, и тогда мировая гегемония перетекла бы сначала к Китаю. Потом ее кусок стала бы отъедать Индия, между ними были бы конкуренция и противостояние. Так или иначе, Америка просто перестала бы быть лидером, хотя оставалась бы богатой уважаемой страной, как Британия. И на горизонте нескольких десятилетий она стала бы просто крупной страной, не более того. Но США это не устраивает. Им нужно восстановление гегемонии через пересборку Америки, то есть приведение в порядок государственных финансов, снятие рисков с банковской системы, частичный дефолт, когда кому-то просто не заплатят, например китайцам, когда введут санкции и заморозят их оставшиеся активы. Это легкий, вполне себе рабочий вариант. Поэтому США приводят себя в порядок, валят главного конкурента — Китай, и они снова в мире главные. Это позитивный, победный для них сценарий.

А второй сценарий — назовем его слабо позитивным. Суть в том, что противостояние с Китаем приводит к расколу мира на условно китайскую и условно американскую зоны торговли. А это своего рода ремейк холодной войны, когда Китай выстоит, сформирует вокруг себя торговый блок и самодостаточную экономику по ресурсам. Я как раз на Московском экономическом форуме говорил, что нужно формировать самодостаточные зоны. Америка свою уже начала формировать, Китай тоже может этим озаботиться. И тогда нас на десятилетия ждет двухполярный мир, где один полюс будет китайский, другой американский, может быть, индусы создадут свой. Они будут как-то связаны, но в основном все торговые потоки будут замыкаться внутри них.

Как всегда бывает в таких ситуациях, возникают определенные страны, являющиеся бенефициарами подобных сценариев, через которые связываются эти блоки. Во времена холодной войны были две страны, которые решали эту задачу, — Швейцария и Великобритания, потому что это были крупнейшие рынки золота. В Швейцарии Советский Союз держал свои счета, а на лондонском рынке просто работал. И там статус СССР, кстати, был очень высок. То есть аккредитивы выдавали вообще без вопросов, потому что был безупречный рейтинг. Советский Союз до последнего всегда платил по своим долгам.

Именно благодаря советской торговле Лондон оформился как независимый от Нью-Йорка денежный рынок доллара, а лондонская ставка заимствований доллара (LIBOR) была одно время почти столь же значима, как ставка федерального резерва. Сейчас Лондон уже утратил бо́льшую часть своей глобальной роли, но жаждет снова вернуть ее себе.

«Лозунг Трампа Make America great again Британию категорически не устраивает. Им не нужна победа Америки ни в коем случае» Фото: © White House / Global Look Press/ www.globallookpress.com

«Холодная война — это для Британии отличная тема»

— В сценарии блокового разделения мира будут страны, которые станут бенефициарами? Какие это страны?

— Естественно, и в первую очередь все та же Великобритания — как финансовый узел сети офшоров в формате коронных территорий. И у Великобритании, похоже, появился особый филиал — это Катар, который является кредитором всего арабского мира. Если у кого-то какие-то проблемы, то сразу бегут к нему. Когда в Египте после свержения Мубарака были проблемы, обращались к Катару, у Эрдогана были проблемы, обращался туда же. У ХАМАС проблемы — тоже решают их там. В Сирии победившие джихадисты прежде всего восстановили авиасообщение с Катаром, ходят слухи, что давно у него на содержании.

Откуда у Катара такие деньги? От газа, что ли? Да, это богатая страна, но все же не настолько, чтобы быть кредитором целого региона. Кредитором последней инстанции, который играет чуть ли не роль МВФ для всего этого куста государств. Деньги, конечно же, я думаю, там британские. Сам Катар — это бывшая британская колония. Там все арабские страны так или иначе когда-то были подмандатными британскими территориями. И все они очень тесно связаны с лондонским финансовым центром, поскольку это центр ценообразования глобального рынка нефти.

Поэтому англичане, с одной стороны, будут потворствовать распрям в мире. Кстати говоря, англичане же главные затравщики российско-украинской войны. Любые мирные переговоры торпедируются, потому что это в их интересах. В интересах Британии разрушить торговлю России с Европой, чтобы к ним обращались как к специалистам финансовой логистики. Как только прямые поставки энергоносителей в Европу прекратились, пошли поставки через английских посредников. Причем настолько внаглую, что они сами подделывали для своих же регуляторов страховки на российскую нефть. Они же ввели санкции, по которым, если груз застрахован, надо соблюдать потолок цен на нефть. Так ушлые лондонские посредники страховки начали подделывать. То есть они делали липовые страховки на груз, который ценовой потолок не соблюдал, и тем самым легализовывали нашу нефть, беря себе в карман свою долю. Скандал был! Точно так же с самого начала введения европейских санкций они были практически посредниками перепродажи российской нефти и российского СПГ в Европу. Это их роль арбитра. В данном случае финансового арбитра.

Поэтому для Британии блоковое разделение очень хорошо, они хотят с этого иметь свой гешефт. Поэтому они будут потворствовать торговым войнам. С другой стороны, лозунг Трампа Make America great again их категорически не устраивает. Им не нужна победа Америки ни в коем случае. Именно поэтому, как только они будут видеть какие-то успехи США, начнут их торпедировать везде, где только могут. Как только они будут видеть какие-то успехи Китая, они станут торпедировать успехи Китая.

— Это похоже на стратегию «Баба-яга против».

— Да. То же самое в контексте украинской ситуации. Сначала были Стамбульские соглашения, Россия договорилась с Европой, гарантами должны были выступать Турция, Франция, Германия. Англичане торпедировали эту тему. Сейчас Россия чуть было не договорилась с Америкой. Зеленский куда смотался после того, как его в Овальном кабинете опустили? В Лондон. Сейчас будет торпедирована попытка прекращения огня. Я думаю, что не удастся договориться до конца апреля. Вопрос, на кого провал повесят.

Англичане будут всеми силами стараться свести все к сценарию холодной войны. Кстати, прошлую холодную войну тоже начали они. Она же с Фултонской речи Черчилля началась. Холодная война — это для Британии отличная тема. Это время, когда они могут прекрасно делать бизнес и надувать свою значимость.

«Особенность России — ко всем относиться как к людям, без каких-то расистских предрассудков, какого-то колониального мышления» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Россия может выступить центром сборки разделенного мира»

— В таком случае какая судьба может быть у России в случае разделения мира?

— Если роль Лондона крайне деструктивная, это деструктивная сила, которая будет наживаться на расколе мира, то роль России может быть противоположной. РФ может выступить центром сборки разделенного мира, в первую очередь благодаря своим культурным особенностям, способности вести диалог с различными культурами и странами. В ЮАР как-то спросили, почему они поддерживают русских. А там очень высокопоставленный человек ответил, что русские — это первые белые люди, которые к ним, черным, относятся как к равным. Говорит, до этого таких просто не встречали.

Это особенность России — ко всем относиться как к людям, без каких-то расистских предрассудков, какого-то колониального мышления. Мы не грабили Индию или Китай, в «опиумных войнах» не участвовали, а у них у всех очень хорошая историческая память. Мы просвещали Африку, а не грабили ее, когда были Советским Союзом. Даже на Московском экономическом форуме китайцы говорили, что стали сильными, потому что мы когда-то им построили фабрики и заводы. Они все это помнят. Россия, используя этот исторический капитал, может быть силой, объединяющей страны, которые сейчас будут находиться в прострации от того, что попали в глобальную торговую войну.

Поэтому для России программа минимум — возглавить новое движение неприсоединившихся государств. Эту роль когда-то играла Индия. Мы должны возглавить движение неприсоединившихся к торговым войнам стран. Задача России — вокруг себя сгруппировать этих игроков второго эшелона и вокруг Индии как центра тяготения. То есть Индия как центр тяготения экономически — это сила, но как сила цивилизационная она слаба, потому что у нее есть только две ноги — британское колониальное наследие и свой индуизм и дхармическая культура, которые только для них самих являются основой. А Россия — это страна, которая как минимум трехконфессиональная — христианство (причем мы толерантны к западным версиям), ислам и буддизм. Поэтому со всеми можем вести диалог. Это очень дорогого стоит в ситуации, когда умение находить общий язык становится крайне важным.

Также у нас куча сырья. Конечно, если начнется Великая депрессия, то это козырь так себе. Но если будет второй сценарий, когда цены на сырье улетят в космос, это тоже будет очень сильный козырь. Это второе, что может к нам притягивать, потому что мы в данном отношении будем богатой страной.

И третье — это наша способность создать цифровую экономику. Я уже не первый раз говорю, что это один из очень крупных козырей России, который она не использует в глобальной политике. У нас нет для этого достаточной внутренней экономической базы, но как экспорт услуг мы это можем делать — создание цифровых сервисов, которые будут альтернативными и китайским, и американским, и в перспективе индусским. Мы можем занять нишу поставщиков цифровых услуг для всех остальных стран, которые не захотят впадать в зависимость от крупных игроков, если мы предложим им хорошие условия доступа, не дискриминационные. Самое главное, не будем превращать это в монополию.

То есть у нас есть определенные козыри, которые нам в этом разделенном мире позволят занять весьма неплохую позицию. Но не гешефтмахеров, как это делают англичане, не разжигателей конфликтов, а, наоборот, место, которое использовалось бы для диалога цивилизаций, для предоставления доступа к надежной цифровой инфраструктуре. Как следствие, место для сохранения капитала, потому что, как только у вас появляется надежная цифровая инфраструктура, на ее базе вы можете строить надежный финансовый сервис. А активов под эти финансовые сервисы, реальных, а не дутых богатств, у нас в стране очень много.

Поэтому мы можем занять довольно интересную нишу центра коммуникации цивилизаций, альтернативного британскому, который будет взаимодействовать со всем остальным миром на иных принципах. Не на принципах «разделяй и властвуй» и доминировании соответствующего сословия, а на принципах равенства и братства, которые нам близки, это часть нашей культуры.

Какие у нас есть альтернативы? Альтернативы должны мотивировать нас прикладывать усилия. Если мы вот этого не сделаем, наша участь может быть весьма плачевной.

— Какая? Очередной распад?

— Нет, это уж совсем негативный сценарий. Но посмотрим на альтернативы по нисходящей ко все большему негативу.

Вариант, в котором мы остаемся в том же качестве, в каком есть сейчас, — поставщиком сырья на глобальный рынок. В лучшем случае за нас будут через некоторое время конкурировать Китай и Индия и мы на этом станем хорошо зарабатывать. Это роль евразийской Канады. Но вы видите предложение Трампа Канаде? Если мы примем роль евразийской Канады, а в Китае когда-нибудь придет к власти человек с менталитетом Трампа, может статься, что России тоже предложат стать китайской провинцией.

«Есть вариант, в котором мы остаемся в том же качестве, в каком есть сейчас, — поставщиком сырья на глобальный рынок. В лучшем случае за нас будут через некоторое время конкурировать Китай и Индия и мы на этом станем хорошо зарабатывать» Фото: © Boris Babanov / Global Look Press/ www.globallookpress.com

«Худший для нас вариант, если не сумеем балансировать в этой ситуации раскола мира»

— В это как-то не верится.

— А что вас удивляет? Это прямая аналогия. Посмотрите на Канаду, там есть франкофонная часть, это Квебек, Онтарио смешанное, а вся остальная Канада, кстати, богатая природными ресурсами, от Виннипега до Ванкувера — очень узкая полоска слабо заселенной земли вдоль границы с США, там весьма низкая плотность населения. К северу от нее идут вообще безлюдные, но богатые ресурсами территории, которые осваиваются вахтовым методом. Это абсолютная аналогия с Россией и Сибирью. То есть восток Канады — это то же самое, что запад РФ, — бедная ресурсами территория, но там высокая плотность населения, сосредоточена промышленность. А запад Канады — это то же самое, что наша Сибирь по своей сути. Как вы думаете, где популярна идея присоединения Канады к США?

— Там, где мало населения.

— Именно. Это стопроцентно англоговорящие территории, в отличие от Квебека и юго-востока штата Онтарио. В Канаде сейчас правят французы. Основная электоральная сила сосредоточена в Монреале, а вся территория вплоть до Ванкувера — как наша Сибирь, англоговорящая, и там многие считают, что их права ущемлены. Они выступали еще во время карантина против Трюдо и тех ограничений, которые тогда принимались. Не так давно я в интернете нашел фотографии билбордов в штате Альберта, где рекламировалась идея присоединиться к США. Кстати, я не исключаю, что Трамп Канаду расколет.

Я это говорю к тому, что если мы не выработаем какую-то концепцию гармоничного развития нашей страны, а дальше будем существовать в парадигме, в которой Москва — центр всего и Сибирь — это богатство, которым мы торгуем, и больше мы ничего собой не представляем, то рано или поздно за Уралом разовьются настроения: зачем нам нужна эта западная Россия? И они будут развиваться просто в силу демографических тенденций, потому что населения там становится меньше. А китайская миграция туда может начать нарастать. Не надо думать, что границы навсегда. Если мы останемся в роли сырьевого придатка Китая, а сейчас уже Индии, даже в условиях, если они будут конкурировать за наши ресурсы, рано или поздно у нашего очень большого соседа, который ближе к нам, может встать вопрос: а почему бы их просто не забрать? Тем более что Индия — конкурент Китая. Это вполне себе логичная мысль, которая может прийти в голову любому лидеру, скажем так, имперского склада мышления. А в Китае такой нарратив существует. И там есть те, кто считает Сибирь китайской. Кто рисует карты с китайскими названиями сибирских городов. Так что этот путь евразийской Канады для нас не самый лучший. Но это еще и не самый худший вариант.

— Еще хуже что-то есть?

— Худший вариант для нас в данной ситуации может быть в том случае, если мы не сможем отреагировать на вызовы времени и сразу попадем либо в прямую зависимость от Китая, либо снова от американцев. Вариант, в котором в новой холодной войне США с Китаем мы окажемся на чьей-то стороне. Причем зависимость от Америки здесь выглядит гораздо хуже, потому что тогда мы вполне можем стать плацдармом для сухопутной операции против Китая. И эта ситуация может быть очень печальной. Поэтому если у нас вдруг сейчас резко начнут налаживаться отношения с США, внезапно все переобуются в воздухе, а Трамп станет вторым Кеннеди, то это меня, например, очень сильно будет настораживать. Это неизбежно приведет к охлаждению отношений с Китаем, к росту подозрительности в отношении нас. Вполне возможно, что в будущей американо-китайской войне, а китайцы к ней готовятся, нам реально придется воевать на стороне США. Пусть вас это не удивляет. В истории таких переобуваний в воздухе было сколько угодно. Могу привести очень хороший пример. Италия была участником так называемого Тройственного союза — Италия, Германия и Австрия — перед Первой мировой войной. Когда войну объявили, Италия предала своих союзников, переметнулась на сторону противника и воевала на стороне Антанты.

Я не думаю, что Кремль на такое способен, но, если будет дрейф в этом направлении, уверяю вас, для того чтобы поменять риторику в отношении Китая и сделать его нашим врагом, достаточно 9 месяцев. И это худший для нас вариант, если не сумеем балансировать в ситуации раскола мира, растущих конфликтов и свалимся на чью-то сторону. Но вероятнее все-таки, что мы свалимся на сторону Китая и станем китайским тылом в его противостоянии с Америкой. Это не самый плохой вариант, потому что тыл не участвует в войне, он на ней зарабатывает. Но опять же зарабатывать только на одном каком-то рынке, куда нас могут загнать санкциями или какими-то другими методами, — это сценарий так себе. А в еще худшем варианте мы окажемся стороной в конфликте с Китаем, если сейчас вдруг ни с того ни с сего наладим очень хорошие отношения с Америкой. И то и другое будет самым плохим вариантом, если Россию столкнуть лбами с Китаем.

В нынешней непростой ситуации мы и так затянули свою войну. У меня не было иллюзий, что она быстро закончится. Год назад я говорил, что мы будем воевать и в этом году. Но сейчас трудности, с которыми мы сталкиваемся, заключаются главным образом в том, что не можем решить ряд технологических вопросов этой войны. Мы не можем выиграть революцию дронов. Мы до сих пор не превзошли противника по количеству и качеству такого оружия. По всем остальным параметрам мы их бьем. Если бы не дроны, то ситуация на фронте уже была бы совершенно другой. Дроны — это то, что затягивает войну.

Плюс, конечно же, дефицит мобилизационного ресурса. Всех, кого можно было нанять за деньги, наняли. Повышение стоимости контракта не увеличивает число солдат, потому что люди держатся за свои места и не хотят рисковать жизнью, чтобы зарабатывать больше. Те, у кого была идеологическая мотивация, уже там. У кого была патриотическая мотивация, тоже уже там. Для них деньги — это просто подпитка. И те, у кого коммерческая мотивация, тоже там. Значит, каким образом можно еще больше увеличить мобилизационный ресурс? Просто мобилизовать людей. Но тогда вы их оторвете от мирной жизни. Они этому рады не будут, даже если вы заплатите им хорошие деньги, за которые они добровольно не пошли. Для экономики это тоже будет плохо, потому что на их рабочие места не придет замена. И тогда дальнейшее продолжение войны, наращивание интенсивности боевых действий слишком дорого начнет обходиться экономике и рынку труда. Поэтому мы воюем так, как сейчас.

«Мир не нужен Зеленскому, который, после того как этот мир будет установлен, политический труп, потому что вся правда об этой войне выплывет, и о потерях, которые реально есть с украинской стороны, и об условиях всех договорняков, по которым он продал страну» Фото: © APUkraine/ twitter.com / Global Look Press/ www.globallookpress.com

Конечно, в долгосрочной перспективе мы эту войну выиграем, но у нас будет довольно большой соблазн купиться на очень хорошие условия для прекращения конфликта, которые могут предложить американцы. Но здесь надо быть осторожными, потому что американцы тоже хотят закончить эту войну и не хотят за нее платить. Их мотивация заключается в том, что это просто сокращение статей расходов. А когда война закончится, они же хотят получить там права на землю и недра. Но эти права еще надо удержать. Даже если Зеленский им что-то подмахнет, еще вопрос, как хорошо это будет работать. Но в любом случае, для того чтобы что-то получить с этой войны, нужен мир, поэтому США хотят мира. Но опять же мир не нужен англичанам, поэтому они станут его торпедировать. Мир не нужен Зеленскому, который, после того как этот мир будет установлен, политический труп, потому что вся правда об этой войне выплывет, и о потерях, которые реально есть с украинской стороны, и об условиях всех договорняков, по которым он продал страну.

Но если у нас с американцами установится какое-то соглашение по Украине, если оно окажется чрезмерно для нас соблазнительным, я боюсь, оно будет обставлено какими-то непубличными протоколами, которые возлагают на нас какие-то обязательства в отношении Америки. Лучше, конечно, если эта война будет выиграна какими-то военными методами. Но военными методами можно вести войну еще довольно долго, если не будет какого-то технологического прорыва. Нам нужно действительно дойти до Дуная, потому что только тогда Черное море станет русским.

— В итоге есть всего четыре основных сценария. Так? Какой лучше, а какой наиболее вероятен?

— Первый благоприятный для нас — это страна – лидер неприсоединившихся к холодной и торговой войне государств, которая вокруг себя создает некий блок вне блоков. И ключевую роль здесь могут сыграть наши контакты с Индией, потому что Китай априори сторона конфликта. Если с ними пытаться это делать, значит, ты на их стороне. А с Индией мы можем это делать. Мы можем Индию таким образом удержать от принятия какой-либо стороны и дальше сформировать некую третью технологическую зону в дополнение к китайской и американской.

Второй сценарий. Мы остаемся поставщиком сырья, сырьевой экономикой в эпоху торговых войн. Тогда все перипетии торговых войн мы на себе испытываем. Сначала страдаем от падения цены на сырье. Потом, когда все пузыри схлопнутся и начнется сырьевой суперцикл, мы будем процветать, потому что цены на сырье взлетят. Мы станем поставлять в Китай и Индию это сырье. Я думаю, что за ним придет и Европа в конце концов. Так или иначе поставки туда возобновятся. И в общем и целом мы вернемся к тому состоянию, в котором были. Но это состояние довольно тухлое на самом деле. Максимум, чего мы достигли, было при Дмитрии Медведеве, это пик роста. Это было, в принципе, неплохое время, когда достаточно многие могли неплохо отдохнуть в Турции, Таиланде. Это было недорого по меркам того валютного курса, который был тогда. И мы просто проедали свои богатства. Риски этого сценария в том, что мы все равно впадем в зависимость от Китая как от ближайшего соседа, а дальняя перспектива — богатства кончатся. Или будет какая-то новая технологическая революция, которая наконец сделает нефть уже неприоритетным энергоносителем. Пока это нам не грозит. Вся эта «зеленая» повестка не о замене углеводородов как основного энергоносителя. Но в каком-то будущем какой-нибудь термоядерный синтез закончит это наше существование в виде так называемой сырьевой сверхдержавы. Это тупиковый путь, которого, наверное, даже не хватит на одно поколение. И это второй по благоприятности сценарий.

Еще больший тупик, если мы становимся сырьевым придатком Китая сразу. Допустим, мы не предпринимаем никаких дипломатических усилий, усилий, которые мобилизовали бы наш интеллектуальный потенциал для создания необходимых технологий для финансовых коммуникаций стран. То есть мы не занимаемся развитием своего IT как экспортно ориентированной отрасли, которая могла бы быть на равных с американскими технологическими гигантами. Мы на это способны, но таких амбиций не имеем, соответствующих задач не ставим. При этом на нас усиливается санкционное давление, нас загоняют под Китай. Тогда мы становимся китайским тылом, а Китай — монопольным покупателем наших ресурсов по монопольно низким ценам. Мы станем просто их колонией, криптоколонией. У нас будет самоуправление, но они станут платить демпинговые цены за наше сырье, а мы будем по высоким ценам покупать их высокотехнологичную продукцию, которая нам необходима.

Четвертый сценарий — это если нас сломают санкциями, войной и так далее. Если мы даже одержим какую-то формальную победу (нам могут отдать какие-то территории, признать границы — американцы могут на это пойти), но в итоге нас сломают и ценой восстановления отношений с Америкой будет разрыв или сильное ухудшение отношений с Китаем. Тогда через 5–10 лет мы будем на стороне американцев воевать с Китаем. Причем кровь станем проливать мы в основном, потому что они-то будут воевать с моря и воздуха, а мы будем наступать на Пекин. Вместе с Америкой мы их победим. Я в этом уверен. Но это будет очень похоже на Вторую мировую войну, когда мы вместе с Америкой победили Гитлера, но сколько положили мы, а сколько американцы. Мне бы очень не хотелось, чтобы примерно в 2030-х годах такая война была.

Так что будем наблюдать. Я всегда рассчитываю на лучший сценарий. Хотя второй сценарий инерционный — базовый, учитывая качество нашей элиты. По тому, что я вижу, как государство реагирует на все вызовы в последние три года, второй сценарий мне кажется несколько более вероятным, и это плохо. Надо осознать, что нам в такой тупик идти нельзя.